О XII пленуме Смешанной Богословской Комиссии в Вене
Панайотис Симатис, богослов
«Клазоменцы предались поразительному бесчинству» и в Вене
Παναγιώτης Σημάτης
«Έξεστι Κλαζομενίοις ασχημονείν» και εν Βιέννη
НЕВЕДЕНИЕ ИЛИ УМЫШЛЕННЫЕ ИСКАЖЕНИЯ МИТРОПОЛИТА ПЕРГАМСКОГО, МИТРОПОЛИТА ИОАННОПОЛЬСКОГО И МЕССИНИЙСКОГО?
Документы Смешанной Богослвоской Комиссии никогда не дойдут до иерархов для обсуждения и утверждения (Преосвященный митрополитНавпаксткий Иерофей)
Άγνοια ή σκόπιμες ανακρίβειες
των Περγάμου, Ιωαννουπόλεως και Μεσσηνίας;
Τα κείμενα της ΜΘΕ δεν έρχονται ποτέ στην Ιεραρχία για συζήτηση και έγκριση (Σεβ/τος Ναυπάκτου Ιερόθεος)
Интервью и заявления нынешних епископов-членов Смешанной Богословской Комиссии по Диалогу в Вене, несомненно были бы совершенно непостижимы для эпохи Святых Отцов, которые боролись и мученически страдали свидетельствуя о точности Веры.
Но и еще пятьдесят лет назад, если бы и были бы даны подобного рода заявления православными архиереями, то последние бы не смогли бы понять что им надо скрывать. Поэтому, когда патриарх Афинагор опубликовал свои небогословские мнения, другие архиереи (не понимавшие куда ведет всеересь Экуменизма) постарались успокоить протестующих верующих ради «неизреченных глаголов» Патриарха и поддерживавшие его го оправдывали тем, что это некий единичный случай. То, что говорит Патриарх, он говорит это по необходимости, и один Фанар делает все обстоятельно! Конечно, были и такие, которые разногласили с Фанаром и не принимали эти особого рода оправдания, но их никто не слышал.
Итак, когда эти заявления, которые тогда «что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях»(Мф. 10, 27) првело к драматическим к отрицательным последствиям непослушания апостольскому учению, как апостолу Павлу (когда современные епископы его буквально бросили в корзину нехристей): «еретика после первого и второго вразумления удаляться».
А. Два три характерных примера нечестивых заявлений в Вене:
Римо-католический (папский) «Архиепископ» Kurt Koch « заявил, что совместный диалог необходимо продолжаться «с интенсивностью», чтобы мы «вполне рассматривали друг друга как церкви-сестры» и «смогли бы обести сегодня некий новый (общий) путь». И Митрополит Пергамский кир Иоанн, приняв позицию Kochа поспешил заявить: «У нас полное согласие с тем, что сказал Архиепископ Кох»!
Никакая причина. никакое слово не сможет обратить еретиков к Единой Церкви, поскольку Церковь теперь является «одной, но разделенной»!
И нам вспоминается, что это учение есть учение митрополита Мессинийского Хризостома, и относительно злочестивого этого учени о «разделенной церкви» митрополит Пергамский добавил: «существует одна Кафолическая христианская церковь на некоем уровне более высоком чем некая из национальных церквей епископ Рима является традиционной главой»!
В заключении – спекулируя на «данных» посла епископа без паствы, которыю он имеет, и являясь представляя как представитель верующих различных Церквей, не спрашивая их – неверно говорит: «В главной линии начертанных Равенной идей имеется в целом согласие Православных Церквей»! ((romfea.gr/index.php?option=com_content&view=article&id=5913:-q-q&catid=13))
В. Но не только митрополит Зизиула высказал такие заявления. Но и патриарх Сербский, митрополит Мессинийский и митрополит Иоаннопольский Серафим, и другие. В заключении в своём интервью данном в Вене (которое опубликовало amen.gr ) им были изложены личные мнения не знающие истории и вероятно совершенно не обоснованные в отношении богословского диалога. Например его кощунственно олицетворял присутствие Господа Иисуса Христа в синагоге, где Он проповедовал истину (в конечном итоге иудеи его изгнали и Его повели на скалу, чтобы Его низвегнуть со скалы) с присутствием «православных» епископов, которые фотографируются и вместе молятся и ведут симпозиумы с ликующим видом с еретиками во время проведения Диалогов, и когда на этих диалогах они отступают от веры. Митрополит Серафим пишет: «Когда Иисус Христос оказался в синагоге Он не олицетворял Себя с ней, он пришел туда, чтобы совершить воцерковление находящихся в ней»!
В другом случае нас «учит», что «мы продвигаемся в этом диалоге вперед, чтобы принять точное и настоящее учение изначальной апостольской Церкви»! Вы нас Ваше Преосвященство разыгрываете? К сожалению, Ваша цель состоит вовсе не в том, чтобы указать «истинное учение», но совершить «приспособление». По крайней мере Преосвященный митрополит Пергамский кир Иоанн Зизиула был намного искреннее, нежели Вы. Он сказал: «Достижение единства потребует изменений с обеих сторон, как подчеркнули главы. «Я не хотел бы их называть преобразованиями, это было бы слишком сильно сказано, но некой адаптацией, приспособлением с обеих сторон», — заявил митрополит Пергамский Иоанн. (http://thriskeftika.blogspot.com/2010/09/2012.html)
То есть там, где Святые учат и требуют для обращения еретиков покаяния, и и принятия неповрежденной веру, митрополит Серафим и подобные ему говорят о уравнивании ереси с истиной, провозглашают компромисс. Прежде покаяния и возвращения в Единую Церковь папистов называют их ересь Церковью, следуя Патриарху Варфоломею и митрополиту Пергамскому.
Я не ожидал бы других перлов от интервью, но в другом конкретном ответе на вопрос корреспондента он ответил:
«Корреспондент: Эти выводы (Пленума Смешанной Богословской Комиссии в Вене) будут ли предложены на обозрение Поместных Церквей?» Ответ митрополита Серафима был таков:
Митрополит Иоаннопольский: После завершения заседания письменно немедленно извещаются через своих представителей предстоятели Православных Церквей, и в дальнейшем все члены Священных Синодов поместных Православных Церквей, которые мы и представляем. Проводится дискуссия по докладам и предстоятели и председатели Синодов нам предлагают для дальнейших, то есть последующих шагов Православной Церкви».
(http://www.amen.gr/index.php?mod=news&op=article&aid=3494
Поскольку умышленные неточности (даже хуже того, ежели бы хотели – ложь) не требуют ожидания ответов, имеется необходимость нам составить некое представление из многих сведений где можно уличить во лжи Преосвященного митрополита Иоаннопольского. Существуют сведения, которые исходят от архиепископа Фиатирского и Великой Бретании (и также Писидиийского) Мефодия, профессоров о. Иоанна Романидиса и Иоанна Кармириса, доктора богословия господина Андреаса Папавасилеу с Кипра и от четырех епископов Элладской Церкви и Сербской. От сюда мы сопоставляем тексты двух последних митрополитов, а также митрополита Мессинийского, который вчера дал свое интервью, что обличает во лжи митрополита Иоаннопольского!
I. Митрополит Мессинийский Хризостом был спрошен агентством Amen (29/9/2010) о том, если будет сообщено, что «постоянный Священный Синод и Архиерейский собор» ответили, что будет «на ответственном уровне» извещена только «соответствующая Комиссия по межправославному и межхристианскому диалогу», поскольку это оказывается что становится обычаем вплоть до сего момента. Конечно же не отвергается необходимость информировать и всю иерархию: «Если постоянный Священный Синод или иерархия желает подобного извещения, то мы находимся в их расположении».
Какой же вывод? Один из членов Смешанной Комиссии (г-н Серафим), нас уверяет в том, что будут извещены , другой же член Комиссии (господин Хризостомос)нас уверяет, что таког извещения сделано не будет! И в то время как благодаря таким вопиющим противоречиям вводят в заблуждение верующих, затем они и не могут требовать от народа проявление к ни доверия! Тожесамое было сделано и во вчерашнем интервью митропополита Мессинийского. Он говорит: «Поэтому я хотел бы сказать народу Божию, чтоб он имел доверие своим пастырям и в Церкви…закрывал бы уши для всякого рода некомпетентных высказываний и безотвественным «голосам»!
II. Но Митрополит Навпактский господин Иерофей недавно сказал, что начиная со времени о. Иоанна Романидиса набирает силу тактика посылать за рубеж наших представителей, которые совершают поступки о которых не знает наша Церковь. И это не является только лишь его личным опытом как члена Священного Синода. Преосвященный митрополит Навпактский сказал: «Проблема состоит в том, что все эти документы (Диалогов), которые были подписаны, как утверждается разбирающимися людьми, направляются в Священный Синод и в завершении будут обсуждаться. Никаких обсуждений. Никогда такого обсуждения не было у иерархии… И не только этого: когда появился документ Равенны, я услышал о его существовании, однако мне он никогда не присылался и спустя месяц я предпринимал усилия его найти»!
Подобного рода информацию мы имеем от митрополита Сербской Церкви Рашско Призренского господина Артемия: Пленум, — пишет он, — «Двусторонней Комиссии по диалогу Православных и римо-католиков в Равенне (8-15/19/2007)» в заключении составил некий документ. «Доклад» по данному документу «который подписал участник проходившего в Равенне заседания, Преосвященный епископ Батский господин Ириней, мы приняли в феврале 2008г.» До тех пор ходили «разнообразные предположения, слухи о том: что же произошло в Равенне? Что же было подписано? Кем? С чьего согласия и благословения? От имени ли самих участников или от имени всех архиереев и верующего народа?»
Когда же мы в конце концов получили «за № 131/ 66 от 5/2/2008 письмо Священного Синода,….мы ожидали найти в нем самом…ответы… Но не нашли их там. Сохраняя надежду на то, что этим вопросом займется Архиерейский собор, однако этот вопрос даже не стоял на повестке дня!»
Также в своём письме к Священному Синоду господин Артемий писал: «Вынесение на заседание Священного Синода доклада говорит о «предположении СМИ о некоем подписании этого Документа и о якобы уступке», утверждая, что это не просто «забавная ложь и нелепость», но горькая правда и данность.
И митрополит Рашский приходит к выводу: «Мы ожидаем от этого Собора …, что он примет позицию в отношении того, чтобы отвергнуть документ, принятый в Равенне, и что соответственно представители нашей Церкви сделали так, что со стороны Священного Синода не будет никакого снисхождения». (http://www.eparhija-prizren.com/defaultG.asp?idvestep=3864)
И, к сожалению, никакого ответа в отношении документа Равенны,в итоге, не было дано Священным Синодом Сербской Церкви!
В очередной раз мы убеждаемся в той истине, которую выражает древняя пословица: «Клазоменцы предались поразительному бесчинству». Иначе говоря то, как жители Клазомен замарали сажей и копотью троны начальников Спарты и за это были удостоены авторитета, в то же время и современные экуменисты, чрезмерно пачкая епископские кафедры Святых епископов, как унаследовавшие и попирающие нравы и догматические истины Православной Церкви с такой же легкомысленностью что и жители Клазомен, и если верующие протестуют против их притворства и жеманства, то они бесстрашно продолжают и в то же время поносят их, а Священные Синоды их покрывают.
Комментарий «Православного Апологета»: Данная статья вскрывает очень важную сторону проведения диалога с римо-католиками – полное сокрытие истины. То есть само направление диалога, и это становится совершенно очевидным для многих, имеет четко выстраиваемую линию в направлении достижения единства на принципах «Унии».
Нам православным следовало бы знать, что в первом тысячелетии никакого примата и первенства Римского папы не существовало. И мы благодарим сердечно Его Высокопреосвященство митрополита Волоколамского, который нашел в себе мужество и высказать несогласие с точкой зрения подавляющего числа членов Комиссии, которые согласились с той точкой зрения, которая является исторически неверной. Даже так называемое «преимущество чести» патриарших престолов формировалось во Вселенской Церкви в период только после св. императора Константина Великого. Те или иные епископы получили свои «преимущества чести» в основном по административно-правовому принципу, который утверждал за Древним и Новым Римом первенство исключительно как городов столичных, где «пребывает императорский синклит». Исторически сложившаяся пентархия – была результатом многих исторических причин, которые привели к новой экклезиологической идее в IX столетии. И во многом эта идея имела не священный характер, а некую политическую подоплёку, которая в дальнейшей не раз мешала созданию новых поместных церквей.
Очень жаль, что наше Священноначалие не подвергло критике и серьёзной богословской критике документ, выработанный Комиссией по Смешанному Диалогу в Равенне. Ибо именно этот документ закрепляет чуждую Православной Церкви экклезиологию с двумя приматами: западным и восточным, с центрами в Риме и Константинополе. Структура, а не истина становятся главными критериями Церкви в документе Равенны. А это – необыкновенно серьёзное посягательство на церковное соборное сознание и соборный принцип управления Церковью. И даже утверждение о примате Рима на Западе – это ложь, посокльку данное утверждение противоречит церковно-исторической науке. Формирование в Риме церковного центра для Запада падает лишь на правление Римской Церковью свт. Льва, папы Римского (440-461). И даже при этом, становление римской кафедры как первенствующей было явлением и вынужденным. Было бы несправедливо многие исторические тенденции, вызванные политическими обстоятельствами, списывать на «властолюбие» свт. Льва. Западная часть империи переживала серьезный политический кризис. И это необходимо учитывать.
Мы полагаем, что желательно нашему Священноначалию выработать серьезный критический документ, основанный на подлинных исторических сведениях, который бы вполне ясно засвидетельствовал о ложности идеи о примате Римского папы в I тысячелетии. Для этого мы предлагаем опубликованный на нашем сайте перевод статьи иеромонаха Луки Григориатского в котором самым тщательным образом раскрывается историко-каноническая сторона интересующего нас вопроса.
Далее мы приводим интересный текст на анг. языке из католической прессы, в котором идет речь о возникшем принципиальном разногласии митрополита Иллариона с другими членами православной стороны Комиссии по вопросу о первенстве Римского папы в I тысячелетии.
Russia’s challenge to Christian unity
The Catholic-Orthodox theological discussions, taking place in Vienna this week, hit a snag when the leader of the Russian Orthodox delegation lodged an emphatic dissent against the consensus that the early, undivided Church recognized the primacy of the Bishop of Rome.
That position is a definite deal-breaker, because the theme for discussion at this session of the joint theological commission is the understanding of papal primacy during the first Christian millennium—that is, prior to the schism that split the Christian world into East and West. The head of the Russian delegation, Metropolitan Hilarion, argued that the primacy of the Bishop of Rome had never been recognized in the East. If that’s the case, the entire discussion is moot.
It’s ironic that such an objection would be lodged by the Moscow Patriarchate, rather than one of the older Orthodox bodies. The Russian Orthodox Church traces its origin back to 988, when Prince Vladimir I made Christianity the official religion of his people. Thus the Russian Orthodox Church entered the Christian world at the tail end of the 1st millennium, and cannot claim any institutional memory of relations with Rome were handled in the early centuries.
Nevertheless a Russian prelate is certainly entitled to his opinions on the history of Eastern Christianity. Moreover, the opinions of the Moscow Patriarchate cannot be lightly dismissed. The Russian Orthodox Church is by far the largest of the Eastern churches. Any movement to restore Christian unity must include the Russian Church; without Russia, the Christian world would remain dramatically divided, East from West.
Relations between Moscow and Rome have improved markedly during the past 5 years, and Vatican officials specializing in ecumenical affairs see real promise for closer ties. But relations between Moscow and the other major Orthodox patriarchates have been troubled recently. The Russian delegation walked out of the last previous round of Catholic-Orthodox theological talks— not because of any Catholic-Orthodox dispute, but because of a quarrel between Moscow and Constantinople over the seating of an Orthodox delegation from Estonia. The Moscow Patriarchate has frequently challenged claims that the Patriarch of Constantinople should be recognized as the arbiter of disputes among Orthodox prelates.
There is a pattern here. Other Eastern churches agree that the Ecumenical Patriarch of Constantinople has a certain degree of authority over other Orthodox patriarchs—not as a superior, but as a “first among equals. The Moscow Patriarchate objects to that understanding. Other Orthodox churches recognize that in the 1st millennium, before the East-West schism, the Bishop of Rome enjoyed some authority over other bishops—although the extent of that authority is still subject to discussion. But Moscow rejects the premise on which the discussion is based. In short, Moscow rejects claims that any other Christian prelate, in Rome or in Constantinople, has any authority over Russia.
Moscow’s stand on these questions sounds unfamiliar to the Catholic ear, and unhelpful to the cause of ecumenism. But it is consistent with other arguments that have been raised on a regular basis by the Moscow Patriarchate—such as, for example, the complaint that Catholics are meddling in the “canonical territory” of the Russian Orthodox Church when they try to evangelize in Russia or even in neighboring Ukraine. The Russian hierarchy takes a proprietary interest in the welfare of Christianity within the geography boundaries that is has traditionally controlled, and jealously defends against efforts by any other Christian body to establish authority within or beyond those boundaries.
This is not an entirely unreasonable stance. The Catholic Church also teaches that a diocesan bishop has both the authority and the matching responsibility for the welfare of the faithful within his diocese. The Roman Pontiff has a measure of supervisory responsibility for that diocesan bishop, but it is the bishop to whom the local faithful should look for leadership. What’s more, the bishop is responsible not just for the welfare of Roman Catholics who are registered in the parishes of his diocese, but for all of the local Christian community. If Russian Orthodox bishops claim the same jurisdiction, accepting their own moral responsibility for the souls living within their geographical limits of their dioceses, Catholics will have a hard time finding a logically consistent objection. In fact we might applaud their willingness to accept responsibility for evangelizing the people within their regions (if that is what they are doing).
Why, then, does the claim of the Russian Orthodox Church sound so strange to us Catholics? At least in part, the question really can be reduced to one of geography.
The Russian Orthodox Church is perfectly willing to accept the authority of the Holy See over those expatriate Catholics who happen to be living in Russia today, having been baptized into the Catholic Church elsewhere. The tension arises when the Catholic Church in Russia’s “canonical territory” welcomes new members who have not previously been affiliated with any religious community. From the Catholic perspective these are converts: souls newly won for Christ. From the Russian Orthodox perspective they are Russians, and so it follows (again, from the Orthodox perspective) that if they are won for the Christian faith, they should become members of the Russian Orthodox Church.
The question of “canonical territory” is at the heart of the matter. The Holy See, while acutely sensitive to other complaints from Moscow, has resolutely rejected the idea that Russia (let alone Ukraine) can be classified as the “canonical territory” of the Moscow Patriarchate.
Geography and theology do not make for stable mixtures. National boundaries change. Ethnic alliances change. Christ’s Church endures. The ancient Christian patriarchates of Alexandria and Antioch were not national or regional churches, but local communities belonging to a universal Church. The Church of Rome, remember, was founded in Jerusalem.
The history of the Russian Orthodox Church, established by a Slavic prince, suggests an entirely different model: a model for a Church that is not merely located in Russia, not merely the Russian manifestation of a universal Church, but specifically a Russian Church.
How can that Russian model be reconciled with the understanding of a universal Church, founded by the apostles (not the tsars) and dedicated to the universal mission of evangelization? I don’t know the answer to that question. I do know that the question must be answered before we can restore the unity of all Christ’s faithful.
